КИТАЙ И ДИКТАТУРА ПРОЛЕТАРИАТА

Недавно прошедшее 70-летие КНР породило немало споров о природе китайского государства. Вопрос, строится ли в Китае социализм или нет, является ли государство в КНР социалистическим, важен для коммунистов, трудящихся всего мира.

Критики справа непременно расскажут об ужасном Мао, который голодом и истреблением воробьёв привёл страну к последней черте. Затем Дэн Сяопин подхватил низовое крестьянское движение по ликвидации трудовых комунн и начал встраиваться в мировую капиталистическую систему. В итоге Китай добился впечатляющих успехов в экономике, но там установился капитализм. А остатки коммунистического прошлого якобы постепенно отмирают, став лишь декорацией.

Критика слева сводится к тому, что Мао якобы не понимал глубоко марксизма и, соответственно, не мог построить настоящий социализм, особенно после реставрации капитализма в СССР. Китай представляется националистическим государством, уже более 40 лет осуществляющий поворот к рынку.

Однако обе эти точки зрения далеко не бесспорны.

Если обратиться к истории КПК, то ещё на первом своём съезде в 1921 г. партия приняла программу, признающую необходимость диктатуры пролетариата до полного уничтожения классов и объявила о готовности поддерживать всё это время рабочий класс.

Этим КПК ничем не отличалась от других компартий, а программа отнюдь не была пустой формальностью. Китайские коммунисты направлялись Коминтерном и активно перенимали опыт Советского Союза.

Другое дело, что перед всеми политическими силами Поднебесной стояла необходимость объединения Родины и изгнания с её территории захватчиков из числа иностранных империалистов. Эта задача не решена до сих пор. Остров Тайвань контролируется гоминьдановцами, значительную внутреннюю самостоятельность сохраняют бывший португальский Макао и бывший британский Гонконг.

Поэтому задачи прекращения “столетия унижений” и “великого возрождения китайской нации” КПК приходится решать параллельно со строительством коммунизма.

Националистическая буржуазная диктатура уже существовала – это был режим партии Гоминьдан под руководством Чан Кайши.

И долгая Гражданская война была не только сражением двух армий, но и конкуренцией политических систем и экономических укладов. Вдаваться здесь в её подробности нет надобности, но итог войны очевиден. Только Тайваньский пролив уберёг чанкайшистов от полного разгрома.

Почему аграрные реформы и индустриализация не сделали маоистский Китай процветающим и привели к гибели от 10 до 30 млн человек?

Дело в том, что и республиканский Китай в начале ХХ в. отнюдь не был страной благоденствия. По рассчётам Дж. Стюарта, американского посла при чанкайшистах, в стране в те годы умирало от голода от трёх до семи миллионов человек ежегодно (!)

Руководствуясь этой оценкой, помножим даже минимальные 3 млн. на 37 лет с 1912 по 1949 г.. Будет более ста миллионов голодных смертей!

Обобществление сельскохозяйственного труда стало неслыханным для страны прогрессом. Да, просчёты и издержки политики “Большого скачка” обернулись трёхлетним голодом и большими жертвами. Но теперь голодные смерти стали именно чрезвычайной ситуацией, а не повседневным явлением.

Повсеместное внедрение гигиены, развитие здравоохранения (хотя бы первой медицинской помощи), научного подхода к земледелию (печально известное истребление воробьёв было далеко не единственной мерой в этом отношении) дало свои результаты.

Население Китая за годы правления Мао выросло в два раза и почти достигло миллиарда человек. При капитализме этого не происходило, несмотря на традиционно высокую рождаемость.

При Мао ударными темпами ликвидировалась безграмотность и создавалась промышленность. Подготовленные кадры и множество промышленных предприятий стали залогом будущего экономического чуда. Ведь обилие дешёвой рабочей силы и допуск на платёжеспособные западные рынки были и у Индии, и у стран Латинской Америки, есть сейчас в странах Африки. Но роста экономики, подобного китайскому экономическому чуду, там не наблюдается

Великого последователя Мао – Дэн Сяопина называют “архитектором китайских реформ”. Однако, в отличие от “архитектора перестройки”, он не стал отказываться от основополагающих принципов государства.

С отменой трудовых коммун и введением системы семейного подряда китайские власти не стали вводить частную собственность на землю (не сделали этого и по сей день). Именно Дэн Сяопин был противником многопартийной системы и инициатором жёсткого подавления беспорядков на площади Тяньаньмэнь.

Вместо развенчания культа личности, была принята формула “Мао был на 70 процентов прав и на 30 неправ”.

Таким образом, начав экономические преобразования раньше перестройки, Китай не только не развалился, но и добился выдающихся успехов в экономике и стал важнейшим политическим конкурентом США. При этом развитием страны продолжает заниматься Компартия.

Тут критики опять могут попытаться возразить, будто коммунистического в КПК якобы осталось только знамя с серпом и молотом, а на деле будто бы партия переродилась и стала буржуазной, в стране капитализм, иди, в лучшем случае, госкапитализм.

Чтобы полемизировать с этой точкой зрения подумаем, что понимать под социализмом. В своё время напутствие из семи пунктов давал Мао Цзэдуну товарищ Сталин. Вот первый из этих пунктов:

“Это прежде всего диктатура пролетариата – государство рабочих и крестьян, особая форма союза этих классов при обязательной руководящей роли самого революционного класса в истории – рабочего класса. Только этот класс способен построить социализм, подавить сопротивление эксплуататоров и мелкой буржуазии”

Устав КПК, принятый на 19-м съезде партии, открывается таким положением: “Коммунистическая партия Китая является авангардом китайского рабочего класса и одновременно авангардом китайского народа и китайской нации, руководящим ядром дела социализма с китайской спецификой и представляет требования развития передовых производительных сил Китая, прогрессивное направление китайской передовой культуры, коренные интересы самых широких слоев китайского народа. Высший идеал и конечная цель партии – осуществление коммунизма”.

Таким образом, партия позиционируется как авангард рабочего класса. В этом КПК не изменяет своей цели, принятой ещё в 1921 г. и подтверждённой в ходе переговоров Сталина и Мао.

Преамбула Основного закона констатирует: “В нашей стране эксплуататоры как класс уже ликвидированы, однако классовая борьба в определенных рамках будет существовать еще в течение длительного времени”

Поскольку считается, что эксплуататорские классы уже ликвидированы, термин “пролетариат” не используется в Конституции. Во многом это связано с тем, что, например, в русском языке слово “пролетариат” заимстовваное, а в Китае он дословно называется “учан цзецзи”, т.е. “класс без собственности”. Однако положение о классовой диктатуре В Конституции остаётся:

“Китайская Народная Республика является социалистическим государством демократической диктатуры народа, руководимым рабочим классом и основанном на союзе рабочих и крестьян”.

Таким образом, положение о диктатуре пролетариата сохраняется и в Уставе КПК, и в Конституции КНР.

2. Общественная собственность на основные орудия и средства производства. Экспроприация всех крупных заводов и фабрик и управление ими со стороны государства.

Кртитики переходного от капитализма к социализму в Китае укажут на концепцию “рыночной социалистической экономики”, озвученную, в частности, в решениях XIX съезда КПК, и на то, что большую часть и по абсолютному числу предприятий, и по рабочим местам, и по вкладу в ВВП дают частные предприятия. Однако, во-первых, уравнивать государственные предприятия и социализм нельзя. Чтобы не ходить далеко за примерами – в России по статистике 70% экономики дают предприятия с госучастием, а социализма никакого нет. Так и в Китае – многие “частные” предприятия на деле представляют собою дочерние структуры госкомпаний, либо копоперативы с общественной собственностью на средства производства. Крупные заводы, шахты, предприятия энергетики, в общем, практически все стратегически важные отрасли по-прежнему остаются государственными.

3. Национализация всех капиталистических банков, слияние их в один государственный банк и строжайший контроль за его деятельностью со стороны государства диктатуры пролетариата.

Банков в современном Китае великое множество, вроде бы есть и частные, а в последнее время упрощается деятельность в стране филиалов иностранных банков. Однако Народный банк, только с виду можно считать аналогом нашего Центрального. Структура подчиняется правительству КНР. Через него государство продолжает контролировать финансовую политику, благодаря чему Китаю удалось избежать экономических кризисов и сохранять рост экономики. Не будем вдаваться в детали, но уже одно только это обстоятельство отличает КНР и от европейских, и от азиатских капиталистических стран.

4. Научное, плановое ведение народного хозяйства из одного, главного центра. Обязательное использование при построении социализма принципа: каждый по способности, каждому по его труду, распределения материальных благ в зависимости от качества и количества труда каждого.

В этом отношении специфика КНР совершенно очевидна: в стране с 1953 г. последовательно реализуются пятилетние планы, до 2020 г. завершится XIII пятилетка. Государство разрабатывает и утверждает показатели социально-экономического развития, которые потом могут выполнять и частные предприятия.

Система вознаграждения по труду в Китае также есть. Важно, что в основе кампании по ликвидации бедности, не знающей аналогов в современном мире, лежит создание новых предприятий. Власти КНР стараются добиться повсеместной занятости населения, а не поддерживать его какой-то благотворительностью. Конечно, должным образом реализовать систему ” каждый по способностям, каждому по труду” получается не всегда, но в целом это, как и с банковской системой, тема отдельного большого текста.

5. Господство марксистско-ленинской идеологии.

Красные знамёна и Мавзолей Мао в центре Пекина видят даже самые закоренелые критики Китая. По их мнению, сохранение риторики служит властям КНР своеобразной “ширмой”, за которой Компартия якобы осуществляет капиталистические делишки.

По крайней мере, получается, что в качестве “ширмы” и магического артефакта серп и молот и труды классиков марксизма-ленининзма служат китайским “капиталистам” эффективнее, чем двуглавый орёл и церковные книги российской буржуазии.
В предыдущих пунктах мы показали, что положения марксистко-ленинской идеологии не только декларируются, но и внедряются в Китае. Нельзя отрицать и того, что отношение к социалистической идеологии среди чиновников и жителей КНР за годы реформ стало во многом формальным, но очевидно и то, что Си Цзиньпин с 2013 г. уделяет идеологической работе и её пропаганде огромное внимание.
6. Создание таких вооруженных сил, которые бы позволяли защищать завоевания революции, всегда помнить, что революция только тогда что-либо стоит, если она может и умеет защищаться.

Тут можно не останавливаться отдельно, достаточно только сказать, что Народно-Освободительная армия Китая стала третьей по мощи армией в мире.

7. Беспощадное вооруженное подавление контрреволюционеров и иностранной агентуры.

Здесь тоже всё очевидно, что власти Китая непрерывно ведут борьбу с сепаратистами, иностранными сектами – и прежде всего масштабная антикоррупционная кампания. Хотя, конечно, последнюю нельзя отождествлять с “массовыми расстрелами”.

Вот почему государство современного Китая, находящегося в переходном периоде от капитализма к социализму, можно считать социалистическим, государством диктатуры пролетариата. С другой стороны, позиция, будто КНР – образцовое государство победившей диктатуры пролетариата, а “китайское чудо” достаточно брать ть и копировать, чтобы добиться процветания, тоже не выдерживает критики. Но о несоциалистических укладах в Поднебесной, пожалуй, в следующий раз.

Павел Мартынов