Об уроках контрреволюции в СССР

(по поводу статьи И.М.Герасимова «СССР 60-х – 80-х ГОДОВ:

ПРЕХОЖДЕНИЕ ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА

ИЛИ ДИКТАТУРА БУРЖУАЗИИ?»)

Вопрос уничтожения диктатуры пролетариата – ключевой для понимания причин разрушения социализма в СССР. Сегодня надо осознать уроки из нашего недалекого прошлого для понимания, как действовать в настоящем и будущем.

Иван Михайлович Герасимов попытался оспорить сделанные марксистами обоснования и выводы о политической контрреволюции в СССР в 1961 году и начавшемся переходном периоде от социализма к капитализму, который завершился в начале 90-х годов полной ликвидацией социализма и реставрацией капитализма. В своей статье, отмечая, что на XXII съезде КПСС из программы партии было выброшено положение о диктатуре пролетариата, тем не менее, сделал попытку доказать, что она продержалась до 1989 года, и затем начался переходный период от социализма к капитализму.

Давайте разбираться. Сущность советской власти – диктатура пролетариата. А каково ее содержание? Это борьба за социализм, борьба за перерастание его в полный коммунизм. Диктатура пролетариата не витает в воздухе сама по себе, а существует и реализует себя только тогда, когда ведет планомерную постоянную наступательную борьбу за коммунизм против попыток возврата к капитализму. Диктатура пролетариата и есть эта борьба. В работе «Детская болезнь левизны в коммунизме» Ленин указывал: «Диктатура пролетариата есть упорная борьба, кровавая и бескровная, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская, против сил и традиций старого общества» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 27).

И наоборот, когда такой борьбы нет, нет и диктатуры пролетариата. Действия партийного и государственного руководства, начиная с Хрущева, это цепь целенаправленных действий по уничтожению социализма. Предательской партийной верхушкой курс на капитализм был закреплен в 1961 году в партийной программе. Вместе с выбрасыванием из Программы партии ключевого положения о диктатуре пролетариата была подвергнута ревизии и цель социалистического производства, подкинута ревизионистская идея использования товарно-денежных отношений в советской экономике.

Поскольку КПСС была правящей партией, то целевые установки по разрушению социализма сразу начали реализовываться на практике партийными и государственными органами. М.В.Попов в критических заметках «Этапы реставрации капитализма в СССР» совершенно справедливо делает вывод: «С 1961 года КПСС не может считаться коммунистической партией, а будучи правящей, она уже не может осуществлять диктатуру пролетариата, а может лишь реализовывать диктатуру буржуазии. Установление диктатуры буржуазии привело к тому, что буржуазное государство стало осуществлять переход от социализма к капитализму, который завершился в 1991 году».

С 1961 года проводилась упорная целенаправленная борьба с коммунизмом. Так, экономические «реформы», начиная с 1965 года и кончая законом о кооперации и приватизацией – цепь последовательных действий диктатуры буржуазии по уничтожению советской экономики, представлявшей из себя единую государственную монополию, направленную на нужды всего общества. Сразу ее уничтожить и превратить в товарное производство не так просто. Поэтому провели в два основных этапа. Первый этап – поставить во главу угла товарность (отрицательный момент, присущий социалистическому непосредственно общественному производству). Затем при благоприятных условиях завершить разгром советской экономики, создав уклады и полновесное товарное производство. Представлять дело таким образом, что первую часть этой работы (до 1989 года) выполнила диктатура пролетариата, а вторую – диктатура буржуазии, – не серьезно.

Тезис Ивана Михайловича о том, что капиталистическая частная собственность должна быть юридически оформлена на отдельных лиц, «каждый капиталист располагает акциями или юридически оформленной долей в «общем» бизнесе и лишь в соответствии с этой долей оказывает на бизнес своё влияние. При этом долю свою капиталист может продать, подарить, завещать и т.п.», – не в полной мере соответствует действительности.

Давайте вспомним определение классов, данное Лениным в работе «Великий почин», и обратим внимание на формулировку второго классообразующего признака: по отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства. (См.: Полн. собр. соч. Т. 39. С. 15). Мысль, взятая в скобки, не случайна. Ленин понимал, что частная собственность не всегда и не обязательно должна быть оформлена юридически.

Совсем не обязательно иметь бумажку с вензелями, говорящую о том, что некто имеет столько-то акций предприятия, чтобы управлять этим предприятием в частных интересах. Уничтожение диктатуры пролетариата привело к тому, что был осуществлен возврат к положению, когда группы лиц стали различаться по отношению к средствам производства. По названию как была, так и осталась государственная собственность. Но она перестала быть формой общественной собственности. Фактически большая группа лиц стала управлять средствами производства уже не в общественных интересах, а в интересах этой группы лиц (пока еще от имени народа и якобы в интересах народа).

Юридическое оформление в частную собственность отдельных лиц государственных средств производства стало лишь делом времени. Этот процесс был завершен в России в результате приватизации начала 90-х годов прошлого века.

Иван Михайлович задает вопрос: «Неужели после поднятия рук за принятие новой Программы КПСС все советские управленцы от мастера, прораба, капитана портового буксира и директора школы до председателя Совета Министров и Генерального секретаря ЦК КПСС стали в одночасье «совокупными буржуями»? И государственные предприятия, до того принадлежащие рабочему классу, оказались «переписанными» на них?». Вот здесь чутье Ивана Михайловича не подводит. Слово «переписанные» на них он берет в кавычки. И совершенно правильно.

Кто в переходный период от социализма к капитализму представлял буржуазию и реализовывал диктатуру буржуазии? Опять вернемся к работе «Великий почин». Дав развернутое определение классов, Ленин подытоживает: «Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства» (Полн. собр. соч. Т. 39. С.15). Поэтому ответ на поставленный выше вопрос – все, кто присваивал себе труд и результаты труда рабочих. Прежде всего, это те, кто управлял экономикой, заводами, средствами производства, – представители партийного и государственного аппарата.

При обсуждении данного вопроса в партийной сети приводились примеры заработной платы руководителей, значительно превосходящей заработную плату рабочих. И это показательно. Но не одной более высокой заработной платой ограничивается присвоение чужого труда. Еще функционировали общественные фонды потребления, формировавшиеся за счет продукта, созданного трудом рабочих. Если рабочим надо было стоять в очереди на получение квартиры несколько лет, то руководители получали жилье, как правило, сразу, и большей площади, и в лучших местах и др. Можно привести и такой пример. За 9-ю, 10-ю и 11-ю пятилетки рост производительности труда в промышленности обеспечил экономию 22 млн. чел. Однако рабочим этот эффект не достался. Хорошо, если часть этой экономии пошла на строительство больниц, в которых могли лечиться рабочие, на строительство школ, в которых могли учиться дети рабочих. Но львиная доля этой экономии пошла не на сокращение рабочего дня непосредственных производителей, а на увеличение количества управленцев. Начиная с 1965 г. в стране пошел устойчивый рост численности государственного аппарата управления (к 1984 г. она увеличилась на 1 млн. 200 тыс. чел.).

Все годы переходного периода эти «товарищи» готовили и реализовывали на практике линию на уничтожение социализма. Старательно и усердно, как и полагается в дисциплинированной партии. И чем больше сил прикладывали, тем быстрее шли к капитализму. Объективно шаг за шагом (неважно, сознательно или нет) делали черное дело по уничтожению социализма и в конце переходного периода каждому руководителю были предложены 30 сребреников в виде 5% акций предприятий (гарантированная директорская доля при приватизации). Были, конечно, исключения, которые, как говорится, только подтверждают правило. Подавляющее количество этих «управленцев» вместе с представителями подпольного бизнеса, криминальных структур и ловкими политическими проходимцами стало юридически собственниками бывших общественных средств производства.

При социализме мелкой буржуазии нет или она крайне незначительна и не оказывает особого влияния. Но при социализме есть такое явление, как мелкобуржуазность – стремление членов социалистического общества поставить свои особые интересы выше общественных. Это огромная, не лежащая на поверхности, база буржуазности. И не только среди управленцев, но и в среде рабочего класса, и среди интеллигенции. Которая, когда диктатура пролетариата ведет с ней упорную борьбу, преодолевается. Причем эта борьба должна быть более сильной, чем противодействие мелкобуржуазности. А когда мелкобуржуазности дают «зеленый свет», она успешно борется с коммунизмом и стремится стать полновесной буржуазностью. Что и произошло в ходе переходного периода.

И еще один вопрос – оценка деятельности ученых марксистов в СССР (не берем огромное число называвшихся марксистами, а на деле боровшихся с марксизмом-ленинизмом). Вместо того, чтобы предъявлять претензии в том, что не сделали, давайте оценим то, что они сделали. Только выдающимся ученым удается открыть что-то новое в какой-либо научной сфере; это полностью относится и к политической экономии. И вдвойне тяжелее разобраться и представить истинную картину движения социализма, когда идет процесс его разрушения, причем под руководством КПСС, прикрытый клятвами верности марксизму-ленинизму и т.п. Тем более великий научный подвиг совершили ученые марксисты, которые в условиях диктатуры буржуазии обосновали теорию потребительной стоимости (В.Я.Ельмеев, В.Г.Долгов, М.В.Попов), раскрыли систему противоречий развития социализма (М.В.Попов), обосновали непосредственно общественный характер социалистического производства (Н.А. Моисеенко, Н.А.Цаголов, А.И.Кащенко, А.А.Сергеев, А.М.Еремин и др.).

Василия Яковлевича Ельмеева уже нет в живых. Но раскрытая и обоснованная им теория потребительной стоимости останется на долгие времена и будет служить делу строительства и развития социализма. Следует согласиться с Иваном Михайловичем, что процесс контрреволюции зашел так далеко и глубоко, что остановить его не удалось. Но, несомненно, удастся в следующий раз.

В.Галко, член РПР, кандидат экономических наук, ректор Университета рабочих корреспондентов