Почему гниют профсоюзы

Все знают, что сейчас экономическое положение работников ухудшается, и казалось бы, мы должны бы наблюдать, как многочисленные профсоюзы, которые везде есть и никто их не закрывал, должны организовать борьбу против ухудшения и за улучшение положения. Тем более, что улучшение положения прописано и в 7 статье Конституции РФ, и в Трудовом Кодексе прописано повышение уровня реального содержания зарплаты. Даже если в 134 статье Трудового Кодекса в заглавии говорится буквально так: «Обеспечение повышения уровня реального содержания зарплаты», то в 130 статье ТК говорится о государственных гарантиях: государство обеспечивает гарантию повышения уровня реального содержания заработной платы. А как, идет повышение? Или идет снижение? Идет снижение уровня реального содержания заработной платы. А как государство обеспечивает гарантии? Очень просто. Оно вам предоставило право: пожалуйста, ведите переговоры, коллективные трудовые споры, можете совершать забастовки, никаких ограничений на забастовки нет. Нету! Более того, на переговорах во время разрешения коллективного трудового спора государство гарантирует, что на три месяца должны освободить от работы рабочих, которые участвуют в переговорном процессе, с оплатой по среднему. Во время переговоров – то же самое, с оплатой по среднему. Если кончились три месяца – ну, других только рабочих поставьте, и они будут освобождаться. Уже маленькая забастовка получилась.

Пожалуйста, все предоставлено. Когда нам говорят, «Нам не дают, нам не разрешают, нам не позволяют» — это все ерунда. Надо говорить не о том, что «нам не позволяют» или «нам не дают», а просто люди не пользуются тем, что есть. Я хочу сказать два хороших слова о буржуазной демократии. У нас в России есть буржуазная демократия в том смысле, что многие и всякие права провозглашены, но, если вы не пользуетесь этими правами, для вас их как бы и нет. Пользуйтесь, пожалуйста. Кто вам мешает выступать, кто вам мешает организовываться? Ну, если вы будете говорить: «А я боюсь», то трусы ничего не организуют. Всегда все люди, которые что-то организовывали — это были не трусы, а герои. Героев российская земля всегда рождала; я думаю, что они и тут будут. В связи с этим хотелось бы, чтобы этот героизм проявляли наши профсоюзные вожди. Но с ними такая проблема: среди руководителей профсоюзов мало людей партийных. Либо это представители буржуазных партий, как в ФНПР: есть люди, которые состоят непосредственно в руководящих органах Единой России, и они же руководят профсоюзами. Единая Россия – это партия работодателей, она же имеет своих людей в руководстве ФНПР, и поэтому ФНПР в целом являет собой приводной ремень от партии к массам, чтобы не только государственным путем, но и профсоюзным путем толкать народ в том же направлении.

Например. Сейчас принят закон о специальной оценке условий труда, страшный, можно сказать, закон, ужасный, который сейчас будет резко ухудшать положение трудящихся по всем отраслям и по всем видам производств. Если в течение всего советского и уже почти 20-летнего несоветского периода оценка условий труда была такой, что соответствующими приборами замерялась температура, влажность, загазованность, запыленность, электро-магнитные колебания и т.д., и таким образом объективным путем выяснялось, какова степень вредности, вредного воздействия на человека, то теперь приходит представитель работодателя, и в присутствии работника, который составляет явное меньшинство среди этой комиссии, оценивают условия труда, и говорят человеку, у которого запыленность, загазованность, химические вещества, в том числе и ракообразующие: «Так у вас тут вообще курорт! Особенно сейчас, когда мы с вами разговариваем – потому что вы в работе сделали перерыв. Пишем, что у вас уже не вредность, не особо вредные условия, а просто вредные, а у кого вредные – у того вычеркиваем вредность» И сейчас это идет по всей экономике. Значит, товарищи рабочие никак на это не реагируют. Профсоюзы, на которых они могли надеяться, тоже не реагируют, потому что профсоюзы обладают известным изъяном. Каким?

Возьмем типичный путь профсоюзного вожака. Он был хорошим рабочим. Как всякий рабочий, он стремился повысить свою зарплату. Это хорошо, что он боролся за повышение зарплаты? Хорошо. Но как может рабочий повысить зарплату? Только вместе с другими рабочими. То есть он не за то, чтобы только свою зарплату повысить, а чтобы у всех повысить зарплату. Он в этом смысле коммунист: он борется за «коммунис» — «общее», за общее дело. И вот так он хорошо боролся, что его избрали председателем профсоюзной организации. Если бы профсоюзные деньги бы использовали так, что сделали бы два сопредседателя профсоюзной организации: один месяц один работает непосредственно рабочим, а этот в кабинете решает профсоюзные дела, а другой месяц – наоборот, то они бы оба получились полурабочими. Сопредседатель и рабочим был бы, и доступным для рабочих, и положение у него бы не изменилось, и, с другой стороны, он бы стал профессионалом профсоюзной деятельности. А происходит другое: человек садится в кабинет, у него полностью меняются условия труда, и он получает возможность решить проблему своей зарплаты другим путем. Во-первых, его зарплата уже не зависит от того, как там складываются дела на предприятии. Во-вторых, она зависит от того, как будет организована оплата. Например, печальной памяти Моисеенко Александр Николаевич, в морском порту так организовал, что поставил себе коэффициент 1,4. За это трудящиеся проголосовали – как он это организовал, как он их убедил, я не знаю – значит, потратил силы и средства. Коэффициент 1,4: представляете, человек в трюме работает, на технике, во вредных условиях, в холод, в жару, а тот, кто сидит в кабинете, получает зарплату на 40% больше. Это уже значит, что человек аморальный. Потом, как руководитель, который руководит в бухгалтерии, он придумал такой подсчет базовой средней зарплаты: берется средняя зарплата докеров и умножается на 1,1, на 10%. И вот эта средняя берется в расчет для того, чтобы умножаться на 1,4. Короче говоря, несложной бухгалтерской операцией резко повышается его благосостояние, тогда как у всех оно совсем не повышается. И мы видели: был один человек, вроде бы участвовал в забастовочной борьбе, боролся за общее дело, и вдруг смотрим – он занимается чем-то другим. Или, скажем, он начинает себе приписывать рабочие дни: дескать, он как профсоюзный руководитель и в субботу думал о профсоюзной работе, и в воскресенье – можно эти дни записать за ним как рабочие дни, да еще и вдвойне заплатить (работа в выходные дни вдвойне же оплачивается). Короче говоря, это обычный путь. Среди профсоюзных руководителей имеются люди, которые до конца выступают за интересы рабочих и думают о личных интересах так, чтобы решать их вместе с улучшением положения всех. Но в массе своей, в большинстве мы имеем дело с людьми, которые бросают борьбу за интересы рабочих и начинают устраивать свои личные дела на профсоюзной ниве. Как с этим бороться?

Бороться с этим очень трудно. Одно я уже сказал: желательно не освобождать полностью. Потому что он получается по положению вроде как интеллигент, то есть носитель знания. А какое у него знание? Никакого у него научного знания нет, ничего особенного у него нет в голове. Он был хорошим рабочим, и стал плохим интеллигентом, и вот этот плохой интеллигент стал руководить профсоюзной организацией. То есть желательно бы, чтобы этот процесс шел параллельно: чтобы он и оставался рабочим, и в то же время приобретал профсоюзные навыки. Но это большая трудная проблема, которое российское профсоюзное движение не решило. Это раз. Вторая проблема состоит в том, чтобы среди профсоюзных вождей были коммунисты. Кто такие коммунисты? Коммунист – это человек, который за общее дело, за общее повышение зарплаты, за улучшение условий труда всем, а не только себе. Вот что имеется в виду под словом «коммунист» в данном контексте, а не в том смысле, что он обязательно в партии состоит. А если получается так, что он вместе со всеми только до угла вот этого дома, а дальше уже он не со всеми, то, если такие люди у нас будут руководить профсоюзными делами, так дело не пойдет. Вот тут-то и встает вопрос о том, чтобы профсоюз боролся за дело рабочих, надо чтобы была партия рабочего класса. И среди профсоюзных работников было много членов партии рабочего класса, которые уже, между прочим, написав свое заявление, вступив в организацию, взяли на себя обещание, или клятву, служить общему делу, а не сегодня только поучаствовать, а потом разбежаться. В известном смысле пребывание в партии – это хомут, который на себя надевает человек. Но в партии, если ты споткнулся, то тебе помогут, а если ты не в партии, то ты споткнулся, упал – ну и лежишь. Ленин говорил, что буржуазная идея беспартийности приводит к тому, что на сегодняшний день буржуазия вся партизована, вся мобилизована. Вообще у нас зарегистрировано 70 партий. Как вы думаете, сколько у нас партий рабочего класса? Если есть одна (и то хорошо), и то она не вполне партия рабочего класса. Поэтому в политике рабочий класс проигрывает, поэтому он проигрывает и в экономике. Если он хочет выиграть в политике, то он и в экономике должен начать активную борьбу.

Никаких крупных серьезных забастовок нету на сегодняшний день, поэтому рабочий класс в общем является жертвой того, как сложатся события. А «события» ему объясняют: «видите, это плохо, то плохо, санкции…», и под этим соусом ухудшают и ухудшают его положение. А если он хочет, чтобы его просвещали – это могут делать люди со стороны, которые лекции читают, разъясняют, — но это должно быть систематическим просвещением. Но систематическим просвещение может сделать только партия, которую создаст сам рабочий класс. Что такое партия? Это соединение научного социализма с рабочим движением. Если нет рабочего движения – партии нет. А если есть, но нет научного социализма – тоже партии нет. Поэтому тут две составляющих, и только если эти две составляющих соединяются, получается партия рабочего класса. Сегодня такой этап, когда без партии рабочего класса профсоюзы просто будут гнить, будут просто придатком буржуазного государства, и вместо того, чтобы поднимать рабочих на борьбу, они будут спускать на тормозах то ухудшение положения, которое все время делается со стороны буржуазного государства и со стороны предпринимателей. Вот, например, сверхурочные работы. У нас существует такое правило в законе: оплата сверхурочных работ в первые два часа считается полуторном размере, потом в двойном, в выходные дни в двойном. Это соблюдается? Да сплошь и рядом нигде не соблюдается, сплошь и рядом нарушается. Люди работают не то, что по 8 часов, а и по 16, и при этом ничего не могут заработать. Почему? Потому что они даже ту защиту, которая прописана в буржуазном законе, и ту не могут себе поставить на службу. Так что вопрос о партийности, вопрос об организации партии рабочего класса – это вопрос о том, вооружится ли рабочий класс для того, чтобы успешно решать свои проблемы. Если он не хочет вооружаться, значит, он и будет терпеть поражения на экономическом фронте, а на политическом – само собой.

М.В. Попов
расшифровка К.Ф. Старцева, Рабочая партия России