СОКРАЩЕНИЕ РАБОЧЕГО ДНЯ В СВЕТЕ ХОРОШО ЗАБЫТОГО СТАРОГО
Кому-то может показаться, что борьба за 6-ти часовой рабочий день с удержанием уровня оплаты труда преследует слишком радикальную и невыполнимую цель, что идея такой борьбы слишком уж фантастична для капиталистического уклада, что все усилия в этом направлении не имеют под собой никакого прецедентного фундамента.
Иногда нет ничего более отрезвляющего, рассеивающего все сомнения, чем знакомство с историческими фактами, скрывающимися в толще архивных материалов.
Вот что по теме пишет Блюфилд Дэйли Телеграф от 20 января 1962 года:
«Электрики Нью-Йорка добиваются 5ти-часового дня
Победа электриков Нью-Йорка в борьбе за беспрецедентный пятичасовой рабочий день была расценена рабочим движением в как ударный прорыв в общенациональной попытке обуздать безработицу. Это происшествие так же послужило примером для других профсоюзов.
Победа была достигнута, не смотря на сопротивление со стороны президента Кеннеди, который не раз выступал против сокращения рабочей недели в существующей экономической ситуации и торговой конкуренции в мире.
Возгласы ликования со стороны других сегментов рабочего движения не заставили себя ждать. В поздравлениях профсоюзу электриков центральный трудовой комитет Нью-Йорка заявил: «Эта победа будет иметь фундаментальное значение в общенациональном понимании автоматизации и полной занятости. Только более короткая рабочая неделя может прекратить безработицу для миллионов наших сограждан, и ваша победа обязательно приведёт к мгновенным и успешным попыткам ограничить рабочую неделю, чтобы мы могли достигнуть экономики полной занятости»
В другом заявлении, трудовой комитет призвал все смежные профсоюзы с этого момента требовать сокращения времени рабочей недели во всех контрактных договорах.
Следующий рывок, вероятно, произойдёт в гигантском сталелитейном секторе индустрии, где число рабочих необходимых для поддержания работы фабрик сокращается.
Электрики Нью-Йорка добились контрактного соглашения о 5ти-дневной неделе с 5ти-часовым рабочим днём регулярной оплаты и одним часом сверхурочных за полторы регулярных оплаты. Прежде они работали 6 часов в день с регулярной оплатой и один сверхурочный час за полторы регулярных оплаты.
В начале переговоров профсоюз требовал четырёхчасовой рабочий день.
Девять тысяч электриков занятых у шестиста подрядчиков в городском $1.25-миллиардном строительном секторе, также добились повышения зарплат на 56 центов в час.
Их прошлая еженедельная зарплата вместе с одним сверхурочным часом ежедневно, составляла $165. Теперь она сократится до $161,20 в связи с уменьшением количества рабочих часов.
Вероятно, они будут привлекаться к работе на ещё 15 сверхурочных часов в неделю и, в таком случае, их зарплата составит $235,60.
Электрики добились нового контрактного соглашения после забастовки, которая вызвала приостановку почти всего строительства в городе. Они вернулись к работе в Пятницу.»
Вдумайтесь, уже в 1962 году, в стране известной во всём мире своими антикоммунистическими настроениями, где полиция никогда не стеснялась стрелять на поражение, трудящиеся вдруг добиваются не шести, а пятичасового рабочего дня. О каких же сомнениях, о какой критике борьбы за сокращение рабочего дня может идти разговор сегодня, в России XXI века?
Если признать сомнения и критику обоснованными, тогда придётся признать, что дела России хуже, чем дела США середины прошлого века, несмотря на всю «рыночность» нашей экономики, что само по себе требует целенаправленных действий по улучшению условий труда и занятости, схожих с действиями трудящихся США. В ином случае, борьба за сокращение рабочего дня просто становится средством достижения давно назревшей необходимости.
В любом случае, очевидный вывод из всего изложенного выше состоит в том, что борьба за сокращение рабочего дня есть необходимость, вытекающая из сложившихся обстоятельств и никакие оговорки этот факт изменить не в состоянии.
Г. П. Гогошин