О ‘репрессии’ вообще
Репрессии – это подавление свободы людей в каком-либо отношении: либо ущемления прав, либо возможного местопребывания, либо свободы, либо жизни. Эти отношения – относительные: если в обществе одинаково репрессируются все, то это не репрессии, а некие условия жизни общества. Репрессии полагаем имеющими отношение к государству, как субъекту репрессий. Объектами репрессий полагаем отдельных граждан государства. В эксплуататорских обществах репрессии имеют классовый характер: организованный в государство правящий класс репрессирует тех, кто борется с эксплуатацией (сноска: С эксплуатацией можно бороться либо требованием повышения зарплаты, либо требованием улучшения условий труда, либо организацией рабочего движения за свои права в профсоюзах, либо организацией рабочего движения за освобождение от эксплуатации в форме партийной деятельности.)
Репрессии могут проявляться при обеспечении выполнения государственных законов. Государственые законы, в свою очередь, объединены коренными классовыми интересами господствующего класса, духом основных определителей воли господствующего класса, которые навязываются всему обществу как господствующая идеология. В этом случае обычно, говоря о репрессивных действиях, употребляют слова об “обеспечении законности”.
Репрессии могут применяться при обеспечении выполнения таких законов, которые не обеспечены в своей общности господством идеологии над всеми слоями общества. То есть, репрессируемые в своих определителях воли не признают за существующими законами статуса распространяемых на всех членов общества. То есть – не признают эти законы за законы. В этом случае понятие репрессий более уместно для обозначения государственного действия по принуждению.
Репрессии правящим классом могут применяться и без оглядки на закон. В этом случае против устройства общества, допускающего такие не прикрытые ни законом, ни “общими” определителями воли репрессии, могут восстать и бывшие союзники правящего класса. Это и делает такое устройство диктатуры буржуазии не популярным у класса буржуазии в спокойные (для буржуазного класса) исторические периоды и применяемым им только в критические моменты истории, когда господству буржуазии что-то угрожает.
В репрессиях правящего класса, в виде обеспечения выполнения законов, или в виде беззакония, или в виде законов в беззаконии (например, когда по доносам фабрикуются уголовные дела с целью пресечь неугодную политическую борьбу) можно различить две стороны. Одна – это принуждение к господствующим определителям воли (исправление наказанием) или формирование господствующих определителей воли (воспитание) у репрессируемого. Другая – это публичность репрессии, призванная принуждать или воспитывать к определитялям воли господствующего класса остальных классов и слоёв общества. Эта вторая сторона ассоциирована с понятием террора, если целью воздейсвия на слои общества является их устрашение. Обе стороны присутствуют в репрессии (любой степени прикрытости) и в некоторой пропорции и в некотором единстве. Воздейсвие публичности для господствующего класса может представляться гораздо эффективней для достижение своих целей, нежели воздействие лишь на репрессируемого (исправительное или воспитательное). Тогда не имеет значение ни справедливость, ни обоснованность обвинений, а сила воздействия на окружающих репрессантам представляется пропорциональной степени наказания. Поэтому такие социальные строи, историческое время которых подходит к концу, в своей практике в качестве наиболее употребительных имеют или публичные казни, или “высшие меры наказания”. Однако, может произойти, и происходит, обратный ожидаемому репрессантами эффект: вместо принуждения остального общества к своим определителям воли, господствующий класс может получить бунт этого общества и свой конец.